Без борьбы нет победы! В телеэфире тоже…
Поскольку число задающих вопросы, на которые я сейчас хочу ответить, нарастает с катастрофической быстротой (причём задают их мне как обычные люди, так и весьма известные, а в последнее время эти вопросы вышли – через публикации – уже и в сетевое пространство), я вынужден публично внести ясность в это дело. Надеюсь, в первый и в последний раз. Раньше я этого не делал, но игнорировать дальше эти вопросы, с одной стороны, невежливо, а с другой – значит, давать повод для роста и так уже слишком размножившихся кривотолков, дурацких сплетен и оскорбительных намёков.
Вопросы, о которых идёт речь, двоякого типа.
Первый. Почему Владимир Соловьёв так «некорректно» (эпитеты, впрочем, используются разные) ведёт себя с вами в своём ток-шоу? Ответы на вопросы этой группы я предлагаю (хотя у меня, естественно, есть и собственное мнение на сей счёт) адресовать самому Владимиру Рудольфовичу. Я же публично (без крайней нужды) поведение телеведущих никогда не обсуждаю. Вот меня (и я это знаю) обсуждают. Но и тут претензии не ко мне.
Второй тип вопросов сжато можно сформулировать так: Зачем вы к нему ходите? (Далее, как правило, следуют перечисление предполагаемых причин и почти всегда просьба не посещать более передачи Соловьёва.)
Вот здесь я должен дать ответ сам и публично, а не в отдельных личных разговорах, которых на сей счёт вынужден вести всё чаще (практически – каждый день и во многих местах нашей страны).
Начну с того, что звучит – прямо или намёками – довольно часто: Третьяков ходит туда за деньги, а потому и «терпит всё это».
Тут всё совсем просто. Никогда за участие ни в одной передаче Владимира Соловьёва я не получал никаких денег. Никогда в прошлом. Сейчас тоже. И не собираюсь делать это в будущем. Тот, кто утверждает обратное – лжец. Тот, кто думает иначе — ошибается. (Кстати, это относится и к программе «60 минут».)
Относительно «терпит всё это». Я ничего не «терплю». Более того, рискну утверждать, что я один из тех, кто, во-первых, постоянно спорит с ведущим. Во-вторых, сколько раз за время того или иного эфира Соловьёв не соглашается со мной, столько же раз, а то и больше, я не соглашался с ним. Что, вообще-то, по неписанным правилам телевидения, считается нонсенсом. Ведь в результате тебя могут не пригласить на следующую передачу.
Могут. Но меня это не пугает. Я свободный и независимый человек. И вообще, и в данном случае. Денег за участие в передаче не получаю. Сам на это участие никогда не напрашивался. Кроме того, я не страдаю от невнимания что прессы, что телевидения ко мне. Скорее наоборот. Мне постоянно приходится отказываться от некоторых приглашений в телеэфир. Как правило, из-за нехватки времени или из-за того, что время эфира или записи мне неудобно – а у меня и без эфиров много дел и обязанностей. Но иногда и по «другим» причинам.
Задают мне и такой вопрос: «Зачем он вас приглашает, если…?»
Разумеется, догадки относительно этого у меня есть, но и тут я предлагаю интересующимся обратиться непосредственно к Владимиру Соловьёву.
Теперь о том, зачем я хожу к нему в эфиры. Причём, заметьте, не каждый день, а не чаще раза в неделю. Ибо считаю, что человек не должен постоянно мельтешить на экране. Во-первых, чтобы не говорить каждый день одно и то же (я стараюсь никогда не повторяться). Во-вторых, чтобы просто не надоедать телезрителям. Твоё появление на экране должно быть для телезрителей «долгожданной встречей», а не повседневным бременем. Я этому и своих студентов учу.
Я хожу «к Соловьёву» потому, что его передача является для меня трибуной, с которой я (несмотря на все перебивания и язвительные реплики, на которые я всегда отвечают контррепликами, и не думаю, что менее язвительными) – после того, как телеканал «Культура» закрыл «без объяснения причин» мою передачу «Что делать?», которая до того шла 19 лет – имею возможность высказаться по самым острым политическим и общественным вопросам, поднимать такие вопросы, если они, по моему мнению, замалчиваются, ставить неудобные для кого-то вопросы – причём делать это свободно (пусть и лавируя между реплик ведущего) и концептуально, стратегически (в «60 минутах» я выступаю в основном актуально-тактически).
Да, на Москву «Вечер с Соловьёвым» идёт в записи («60 минут» – прямым эфиром), но я не помню ни одного случая, чтобы что-то из моих выступлений изымалось. А это очень важно.
Наконец, моё участие в «Вечере» имеет привилегированный формат. Причём сам я никогда об этом никого не просил. Я, если только в передаче не участвует какая-либо «номенклатурная» фигура, получаю слово первым. Ведущий перебивает меня, бросает свои реплики, но за счёт этого общее время моего выступления увеличивается, а не сокращается. Более того, я имею и другую привилегию – произнести, после выступления всех остальных, «заключительное слово».
Почему постоянно спорящий со мной ведущий, со многими утверждениями которого я постоянно – и прямо в эфире – не соглашаюсь, называя их ошибочными, «даровал» мне такую привилегию, могу только догадываться. И догадываюсь. Но это – другая тема.
И последнее.
Я уверен в правильности того, что говорю. Что подтверждается и многими сбывшимися моими прогнозами, а также тем, что сейчас политика России идёт по пути, который я – не только я, разумеется – когда-то предлагал, но тогда эти предложения игнорировались. И если сегодня в «Вечере с Соловьёвым» мне дают возможность публично моё мнение высказывать, я буду этой возможностью пользоваться.
Всегда ли это просто? Не всегда, в том числе и в программе Владимира Соловьёва. Но в его же эфирах я неоднократно говорил, что наиболее правильным считаю политический лозунг эсеров: «В борьбе обретёшь ты право своё!»
Да и неинтересно, когда всё просто.
Есть, кстати, ещё одна максима: «Без борьбы нет победы!»
А я не собираюсь проигрывать… И Соловьёву тоже. Потому буду бороться!
30 марта 2024 г.
0 комментариев