Виталий Третьяков: Рискуй делать то, за что не берутся другие

(Опубликовано – с небольшими сокращениями – на сайте «Культуры» 2 января 2018 г. В печатной версии – в первом номере газеты за 2018 г.)

2 января празднует юбилей Виталий Третьяков – журналист, политолог и публицист. Отец-основатель «Независимой газеты», ведущий телепрограммы «Что делать?», декан Высшей школы телевидения МГУ имени М.В. Ломоносова, постоянный участник политических ток-шоу, а также автор многих остроумных афоризмов, поделился с «Культурой» историей своего успеха и мыслями о российской политике.

– Виталий Товиевич, Вы стали знамениты в 90-е годы, когда принадлежали к стану либералов. А сейчас выступаете с позиций «левого консерватизма». Как произошла переоценка Ваших взглядов?

– О том, что такое настоящий либерализм, что значит быть демократом, можно вести долгие споры. Я себя демократом до сих пор считаю. И либералом в том смысле, что я за максимальную самостоятельность, за свободу и права личности, но в рамках здравого смысла и естественных человеческих потребностей. Конец 80-х и начало 90-х – это время всеобщего романтического отношения к демократии в книжном ее понимании. Тогдашнее советское руководство демонстрировало крайне неуспешную политику, все рушилось буквально на глазах. Мы смотрели на альтернативные фигуры, собравшиеся вокруг Ельцина,  на Егора Гайдара и его экономическую команду. Я этих людей практически всех знал лично, со многими тогда дружил. И доверял им, не обладая на тот момент достаточным политическим опытом. Я думал: раз они называют себя экономистами и берутся за реформы, значит, они сделают экономику более эффективной.

– Но получилось как в Вашем афоризме: «Вместо желанной невидимой и изящной руки рынка мы получили волосатую лапу»…

– Представьте такую ситуацию. Мне нужно куда-то приехать и я ловлю машину. Подъезжает такси – шашечки, надпись «Такси», счетчик – все как полагается. Сажусь, водитель в фирменной фуражке, я называю ему адрес. А когда мы едем, оказывается, что он не умеет водить машину, не знает улиц Москвы и увез меня в неизвестном направлении. Разве мог нормальный человек представить себе такую ситуацию? И вот так проводились у нас экономические реформы. Но, несмотря на этот тяжелый опыт и разочарование, я по-прежнему считаю себя демократом. И не «левым консерватором» как Вы выразились, а скорее – либерал-консерватором. Либеральные ценности мне близки, но только в том случае, если они не рушат естественные, традиционные ценности общества, а совершенствуют их в ситуации сегодняшнего дня.

– Ваша программа «Что делать?» стала настоящей энциклопедией русской мысли, через которую прошли многие  современные интеллектуалы. Что значит для Вас этот проект?

– Программа родилась в 2001 году. Тогда не было такого изобилия политических ток-шоу на нашем телевидении как сейчас. Создавая «Что делать?», я хотел привнести в разговор нескольких собеседников на экране телевизора интеллектуализм и неспекулятивный, свободный от сиюминутной политической борьбы разбор актуальных проблем.  В одну из первых программ я пригласил митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла, нашего нынешнего патриарха. За прошедшее время ее участниками стала масса – политологов  лучшего качества, академиков, специалистов в своем деле, а не «записных пропагандистов», выступающих за ту или иную платформу. Сейчас их расплодилось много. И они часами просиживают штаны на нынешних ток-шоу. Телевидение – это, как я написал ещё в 1999 году, политическое ядерное оружие. Им нужно умело пользоваться. Привнесение в это «ядерное оружие» стратегии, а не текущих дрязг, пусть и очень важных, мне представляется важным и наиболее интересным. И в этом качестве уже семнадцатый год удается, как мне кажется, передачу «Что делать?» сохранить. Хотя трудно конкурировать – слишком многие эксперты ушли в эти ежедневные ток-шоу. И я уже стараюсь их не приглашать, они и так  мозолят глаза зрителям.

– Вы как-то сказали: «Философские пароходы надо отправлять в кругосветное путешествие». Есть ли у нас сейчас интересные  философы, а также  – концепты, образы будущего? Что происходит с общественной мыслью?

– Политических мыслителей в настоящем смысле слова не хватает. И на  телевидении не все могут проявить себя. Есть люди, которые замечательно пишут, и при этом «никак» выглядят на экране. Например, Дмитрий Галковский, с которым у меня давние отношения. Он интересно и энергично пишет, а вот в студии на съемках программы вел себя невнятно и неактивно. У телевидения своя специфика. Я считаю выдающимся политическим мыслителем патриарха Кирилла. Был таким и Евгений Примаков. Ценю как философа Александра Дугина, а как политолога Андраника Миграняна. Что касается других… Одна из серьезных проблем – многие эксперты пользуются в политическом анализе западными моделями, теориями, терминологией, стандартами. Люди привыкли жить по западным интеллектуальным лекалам, и мало, что предлагают  сами. Считаю, что это гигантская проблема – постоянное заглядывание на Запад, нежелание развивать, пестовать и культивировать свою собственную общественную мысль. У нас и цитируют в основном только западных мыслителей, порой – второго и третьего ряда. А из наших — только умерших: в основном славянофилов и некоторых философов начала ХХ века.

– При этом мы говорим, что Россия – самобытная страна-цивилизация…

– Да, у России свой путь развития, и поэтому – особый русский политический режим. И нужно анализировать и исследовать его – всю  систему наших политических реалий, отстоявшихся в веках и трансформирующихся сегодня. И тут я  приведу такой частный пример. Я преподаю теорию журналистики, создал Высшую школы телевидения МГУ  и написал несколько учебников. В российских вузах во главу угла ставятся  западные теории журналистики. Я это считаю несправедливым исторически и неправильным практически. Поэтому я своим студентам  излагаю и классические западные теории журналистики –  либертарианскую, авторитарную,  теорию социальной ответственности, но также и марксистко-ленинскую. Я говорю студентам: «Читайте статьи Ленина, и вы увидите, что очень многое совпадает с тем, что мы видим реально сегодня». Чтобы понять, что представляет собой  журналистика и СМИ в наши дни,  нужно взглянуть на эту систему с позиций разных теорий. Тем более, что общественные науки – как правило, неточные, часто очень субъективные и даже  спекулятивные. И считать, что есть одна, которая все объективно, как теория ядерной физики в своей сфере, тебе объяснит, это неправильно с научной точки зрения и глупо с практической.

Так что нам нужно развивать свою общественную мысль, тщательно отбирая авторов – отделяя оригинальных от спекулятивных. Я мечтал  бы к этому приложить руку. В меру сил, через «Что делать?» –  я пытаюсь в этом направлении проявлять активность. Но хотел  бы более серьезно этим заниматься. Для этого нужно иметь большие медийные возможности, чем у меня на данный момент есть.

– России важно идти своим путем, а не просто что-то заимствовать у Запада?

– Дело в том, что мы часто заимствуем у Запада то, что не подходит для России. В частности – политическую конструкцию, которая у нас есть. Парламент должен быть, но он должен формироваться совсем на других основаниях и по другим правилам. Многопартийная система и система политических партий изжила себя и на самом Западе. А мы вроде ее пытаемся построить. Но ничего дельного не получится. Об этом я много раз писал. Нужно иначе строить эту систему, заменив партии другими институтами, но это большой отдельный разговор.  Большая опасность в том, что нам пытаются внедрить с Запада не только то, что бесполезно и плохо работает, но и то, что прямо вредно. Это относится ко всей реформе образования, которая велась, начиная с 90-х годов, и только сейчас ее пытаются останавливать – вся эта Болонская система и прочее. Или вот навязывается толерантность. Нормальный человек не может быть толерантен к тому, что ему противно и противоестественно. Для меня это очевидная вещь. Но в нынешних условиях это почему-то нужно доказывать. Происходит разрушение традиционной семьи, которая и так переживает кризис. А тут ее еще специально пытаются уничтожить – абсурдом с однополыми браками. Или пробуют ввести ювенальную юстицию, против которой я категорически возражаю.  Но она, так или иначе проникает в нашу жизнь, в том числе в законодательство. И мы видим, как это калечит конкретные человеческие судьбы – и детские, и родительские. Это абсолютно отвратительная вещь, которая однако культивируется и поддерживается и потихоньку-потихоньку развивается в нашей стране. Я бы даже сам этот термин «ювенальная юстиция» запретил. Для того, чтобы не было попыток нечто подобное у нас внедрить.

Все это примеры того, как отвергаются традиционные представления о семье, об образовании – и заменяются по каким-то причинам на новомодные. А ведь у нас была своя прекрасная советская система образования, доказавшая свою эффективность успехами и достижениями в науке.

Нам нужно выучить этот урок: «Чья система образования – того и власть в политическом смысле слова». Непонимание этого простого и очевидного факта – вредно и губительно для страны. И можно это  расценивать как национальное предательство, по недомыслию или сознательно совершенное.

– А «на лестнице предательства все ступеньки ведут вниз» – так говорил Виталий Третьяков… Но есть и другая лестница – личного успеха. Как его добиться? Поделитесь, пожалуйста, секретами.

– Я могу поделиться рецептами профессионального успеха. Они изложены в моем учебнике «Как стать знаменитым журналистом» и строятся как на практическом опыте, так и на теоретических знаниях. Я говорю своим студентам: есть вещи, которые ты должен делать не хуже других в профессии. Это ремесло, первый уровень. Второй уровень – мастерство: какие-то вещи ты должен делать гораздо лучше других. И третий уровень можно назвать гениальностью, если бы мы говорили о литературе. Но журналистика – профессия не для гениев, она слишком массовая. Ты должен что-то делать так, чтобы другие даже не понимали –  а как это у него получается?!  Вот такие этапы. Молодой журналист должен постепенно по этим ступенькам шагать. До третьего уровня редко кто добирается. Но если это случится – это уже будет настоящий успех.

– Так просто, и так сложно…

– Вот еще простой совет: рискуй делать то, за что не берутся другие. Часто кажется невозможно что-то сделать – ситуация не та, обстановка не та и сил нет. И все об этом говорят. А ты попытайся это сделать. И это будет замечено. В свое время я предлагал Егору Яковлеву трансформировать «Московские новости», когда газета  стала терять популярность,  не поспевать за событиями. И всякий раз он эти варианты отвергал. Но в какой-то момент я понял: это газета Егора Яковлев, и только он ее изменит. А если ты хочешь что-то новое и непохожее, ты должен уйти и делать свое. И я создал «Независимую газету». Нужно однажды покидать привычные стены редакции и идти на пустом месте творить новое, собирать команду соратников и сотрудников. И еще один совет я даю молодым журналистам. Выполняйте, пока вы ещё новички в профессии, все поручения  редакции – интересные, неинтересные, «неправильные». Только в рутинном труде можно узнать всю систему с ее лучших и худших сторон. В устоявшемся, пусть даже и прокисшем бульоне, нужно повариться. И не пропустить момент, когда из него пора выскочить, преобразившись в Ивана Царевича из винтика системы. Это – интуиция, чутье. Ну и способности, конечно.

И вот ещё несколько моих рецептов – без всяких комментариев: Говори и пиши меньше, чем знаешь, знай больше, чем пишешь и говоришь. Не впадай в сверхмерный цинизм. Это хороший трамплин, но только для одного прыжка. Работай больше других, но не за других. Не навязывайся сильным мира сего, но стань среди них своим человеком. Суди свои тексты суровей, чем тексты других — но не вслух.

– Чего Вы  ждете от 2018 года – в своей частной жизни и в жизни страны?

– Моя частная жизнь устоявшаяся и достаточно благополучная. Планирую возобновить работу над третьим томом воспоминаний, где я рассказываю о своей жизни, о жизни страны, общества, Москвы, журналистики. Многие  детали и подробности  важно зафиксировать, переложить на бумагу и донести до аудитории. И однажды,  я надеюсь, это будет востребовано исторической наукой – так или иначе. Третий том наполовину написан, а впереди еще не менее десяти томов. Планирую написать новую книгу о Владимире Путине. Одна у меня вышла в 2008 году.

А что я хочу видеть для России? Я многократно об этом говорил во всяких телевизионных дискуссиях. Во внешней политике я в целом поддерживаю нынешний курс нашей страны. Но при этом меня многое не удовлетворяет в сегодняшней реальности. Мне абсолютно не нравится политическая система, но я не могу претендовать на то, что я один своими писаниями ее как-то изменю. Но я буду продолжать излагать на сей счет свои взгляды, в надежде, что однажды к ним прислушаются. Более всего меня не удовлетворяет экономическая ситуация. И я надеюсь, что Владимир Путин как президент своего четвертого срока радикально изменит экономическую политику. А это связано с изменением кадров в руководящих  органах исполнительной  власти, прежде всего в правительстве. Нужно не только рутинно выполнять свои обязанности, не только инфляцию «таргетировать», а нужно  сделать то, за что никто другой даже не берется. Невозможно в самой богатой по природным ресурсам стране мира видеть,  как миллионы людей живут на краю бедности или за чертой бедности. И постоянно вынуждены сравнивать свой уровень жизни с уровнем жизни заштатных западноевропейских стран, почему-то сумевших обеспечить своим гражданам высокое потребление материальных благ. Я жду от 2018 года радикальных перемен в кадровом составе исполнительной власти, жду новой экономической политики. На мой взгляд, это неизбежно должно случиться, иначе мы впадем в новый кризис, в том числе и в кризис психологический, поскольку многие люди устали жить на грани прозябания. А этого не должно быть.

– Виталий Товиевич, поделитесь, пожалуйста, с читателями «Культуры» своими новыми афоризмами, которые еще никто не читал!

– Сейчас я готовлю к печати книгу моих афоризмов. В ней войдёт до сотни ещё не опубликованных. И откроется она главой «Афоризмы об афоризмах». Оттуда и приведу несколько:

Афоризм – это концентрированная банальность, желательно – оригинальная по форме.

***

И десяти процентов правды достаточно, чтобы превратит бессмысленную фразу в афоризм.

***

Один удачный афоризм порождает сотню посредственных, десяток приличных и два-три столь же удачных.

***

Афоризм – это упорядоченный набор слов, надолго запоминающийся многим.

***

            На каждый гениальный афоризм философа или писателя найдётся не менее гениальный афоризм прямо противоположного содержания. О политиках и говорить не приходится – их афоризмы противоречивы даже у одного автора, так как лицемерие в политике не исключение, а норма.

***

Каждый человек хотя бы раз в жизни изрекает замечательный афоризм, только не замечает этого.

***

Если бы к каждому человеку была приставлена стенографистка, то афористов в мире были бы миллиарды.

***

Если я буду помнить все свои афоризмы, то забуду чужие и тогда не смогу сочинять свои, то есть оригинальные.

***

Если уж не можешь не говорить банальности, то хотя бы делай это раньше других.        

***

Мои умные афоризмы рождаются из чужих глупостей. А глупые откуда?

***

Афоризмы – это осколки романа, который ты никогда не напишешь.

***

Между дряблым романом и ладным афоризмом я выбрал последнее. А ведь на роман ещё и времени сколько нужно потратить!

***

Как только произнесёшь что-нибудь оригинальное, тебя тут же закидают чужими афоризмами.

(Вниманию автора интервью: Вы можете выбрать из этого списка те, что Вам особенно понравятся.)