К вопросу о внешнеполитической стратегии Путина (статья для журнала «Лимес», Италия; весна 2018 г.)
По-моему, нет ничего более лёгкого, чем описать, какой будет глобальная стратегия Владимира Путина в новый срок его пребывания на посту президента России. Основные контуры и направления этой стратегии Путиным давно уже либо явственно прочерчены, либо внятно продекларированы.
Прежде всего, из каких фундаментальных предпосылок уже исходит и будет исходить в ближайшем будущем глобальная стратегия Путина? На мой взгляд, таких предпосылок четыре.
Первая: исторически и цивилизационно Россия обречена быть великой мировой державой и, соответственно, выбора тут не существует – если Россия хочет сохраниться как нация, страна и государство, она не может не проводить независимую внешнюю политику, даже если эта политика не устраивает других главных мировых игроков.
Вторая: Россия не претендует на то, чтобы контролировать половину, треть, четверть или какую-либо другую часть мира, так или иначе состоящую из де юре независимых, но де факто подчинённых каким-то другим мировым игрокам (великим державам) стран. Опыт Советского Союза, растратившего слишком много и часто в ущерб собственному населению сил и средств на поддержание «дружественных режимов» по всему миру, привёл Путина к однозначному выводу: слишком пространные зоны влияния и слишком большое количество стран, перед которыми те берёшь обязательства, стратегически является скорее обременением, чем преимуществом.
Третья: Западу нельзя верить. Неважно по каким причинам, неважно, обоснованно с точки зрения Москвы или необоснованно, но он всегда будет видеть в России в лучшем случае конкурента, в худшем случае и чаще всего – соперника или даже противника.
Четвёртая: весь мир находится в периоде глобальных и региональных трансформаций, финальные контуры которых не очень ясны, а переход к которым будет длиться, как минимум, два-три ближайших десятилетия (а может, и больше). Но ясно, что в результате этих трансформаций возникнет не «всемирное братство народов» (утопия) и не управляемая из одного центра (фактически — из одной страны) иерархия квазидемократических государств (желаемая Вашингтоном «тоталитарная демократия»), а лишь новая комбинация великих (более самостоятельных) держав и средних и малых (менее самостоятельных) просто стран.
Соответственно, стратегическими целями Путина как главы России в ближайшие шесть лет будут следующие:
— сохранение и укрепление России как одной из великих мировых держав (но не до уровня СССР, ибо он избыточен и нерационален);
— сохранение и укрепление России как самостоятельной и самодостаточной (насколько это возможно в современном мире), максимально независимой страны-цивилизации, на суверенные интересы которой никто не осмелится покушаться;
— сохранение глобального мира и, по возможности, мира в регионах, непосредственно прилегающих к границам России; как гарантия первого России необходимо поддерживать военно-стратегических баланс с США, как гарантия второго – вмешиваться, иногда и вооружённым путём, в региональные конфликты в зоне своих стратегических интересов, но никогда не инициировать их;
— сохранение и защита русской (российской) цивилизации, в том числе и в странах, в которых в результате распада Советского Союза оказалось значительное (как, например, в Эстонии или в некоторых новых независимых государствах Центральной Азии) или очень большое (как, например, на Украине) число этнических русских или цивилизационно русских (в расхожей терминологии — русскоговорящих) жителей.
Надо заметить, что последней цели в силу целого ряда как объективных, так и субъективных обстоятельств Москва менее всего уделяла внимание все последние годы, в том числе и в первые годы президентства Путина. Однако воссоединение Крыма с Россией, столь сильно напугавшее и возмутившее Запад, случившееся, несмотря на все объективные предпосылки этого, именно потому, что в Кремле тогда сидел Владимир Путин, а не кто-либо другой, показывает, что и с дурной, идущей от Горбачёва и Ельцина, традицией игнорирования жизненных интересов русских, помимо их воли оказавшихся за границами Российской Федерации, покончено.
Теперь я кратко опишу так, как я его понимаю и вижу, весь спектр главных составляющих глобальной стратегии России под руководством Владимира Путина во время нового срока его президентства. Иногда я буду вставлять в этот список упоминание о методах, которыми Путин будет реализовывать эту стратегию.
Общие направления глобальной стратегии Путина
Неконфликтные, насколько это возможно, отношения с крупнейшими мировыми игроками (глобальными и региональными великими державами), если только противоположная сторона сама не провоцирует конфликты.
Сохранение сложившейся системы международных институтов во главе с ООН (ялтинско-потсдамской системы) и сложившейся системы международного права, даже несмотря на то, что далеко не всё в этой системе саму Россию удовлетворяет (например, доминирование представителей США и подконтрольных им западных стран во главе и в аппаратах этих институтов).
Реализация альтернативной по отношению к спекулятивной американо-западной глобальной стратегии и политике «защиты демократии и прав человека» стратегии и политики «невмешательства во внутренние дела суверенных государств» и «сохранения за каждым членом международного сообщества права на общественно-политическое устройство, соответствующее традициям и цивилизационным нормам данной страны».
Призывы к отказу от блокового мышления и поведения, практическим результатом которых стало регулярное создание Вашингтоном «коалиций» для «сдерживания или наказания» тех или иных стран.
Продвижение и попытка реализации принципа «неделимой коллективной безопасности», то есть такой системы, когда безопасность одной группы стран не должна обеспечиваться за счёт уменьшения безопасности для другой группы стран (пример этого: многочисленные предложения Москвы США и их европейским партнёрам-вассалам отказаться от размещения элементов американской ПРО вблизи границ России и – как альтернатива – создание общеевропейской системы ПРО).
Плавный переход от однополюсного мира, в котором США являются гегемоном, к многополюсному миру.
Ну и, естественно, совместная борьба с общими и глобальными угрозами, как, например, с международным терроризмом.
Наконец, Путин будет руководствоваться тем, что в современных международных отношениях (как и ранее на протяжении всей мировой истории) считаются с интересами и мнением только того, кто является сильным. Путин (хотя бы на примере Горбачёва и Ельцина) вполне осознаёт, что чем больше ты уступаешь Западу, тем больше новых уступок Запад от тебя требует. Посему максимально возможное укрепление мощи России и её международного влияния останется одним из приоритетов глобальной стратегии Кремля.
США
Постепенное и по возможности неконфликтное освобождение от экономического и особенно финансового доминирования США.
Сохранение военно-стратегического баланса с США.
Противодействие США там, где Вашингтон очевидно затрагивает интересы России непосредственно или интересы её конструктивных отношений с другими странами.
Но при этом в стратегию Путина входит отказ от каких-либо иных форм антиамериканской деятельности. Путин не собирается искусственно подрывать позиции США в современном мире. Он просто ждёт, когда эти позиции ослабнут естественным путём (в результате развития других центров силы) и из-за ошибок внешней политики, проводимой Вашингтоном.
Кстати, это излюбленный метод борьбы Путина с западным вообще и американским в частности гегемонизмом. Путин выжидает, зная и понимая, что рано или поздно очередная ошибка Западом будет сделана. И тогда ему лишь остаётся принять, взвесив все за и против, решение: воспользоваться этой ошибкой или нет. Так произошло с Крымом – это наиболее яркий пример.
Кроме того, Путин понимает, что в любом первоначально самом сплочённом экономическом, политическом или военном союзе рано или поздно возникают противоречия как между отдельными членами такого союза, так и между его лидером (де факто – хозяином) и остальными членами. И, если этот союз направлен против интересов России, нужно лишь дождаться его ослабления или саморазрушения.
Европа (Евросоюз — НАТО)
Бесспорно, Путин давно уже отрешился от веры (если она у него была) в такую утопию, как «общеевропейский дом», и потому никогда уже не купится на посулы или прожекты создания мифического «общеевропейского пространства».
Путин и раньше не пытался раскалывать единство Евросоюза или единство НАТО и не будет это делать впредь. Прежде всего потому, что он воочию видит, что этого единства по большому счёту давно уже нет, а его видимость, в том числе и проявляемая в некоторых общих действиях, в частности – в санкционной политике против России, обеспечивается исключительно военным и финансовым контролем Вашингтона над «европейскими элитами», а также, что всё очевиднее, соответствующим накопленным компроматом.
Но Путин будет пытаться воспользоваться каждым новым расколом в этом «единстве». Не всегда удачно, ибо Вашингтон очень внимательно следит, чтобы именно на российском фронте в Евросоюзе и НАТО не было никакого инакомыслия, а тем более – инакодействия. Но эта система уже регулярно даёт сбои, ибо и Евросоюз, и НАТО слишком давно существуют, а потому просто устарели и обветшали, а также потому, что ЕС и НАТО слишком разрослись, перейдя за пределы своих естественных границ.
Я не могу утверждать, что Путин считает так же, как и я, уже не менее 15 лет утверждающий, что Евросоюз распадётся, причём примерно по тем же причинам, что и Советский Союз (и срок этого окончательного распада – не позднее 2025 года). Но то, что Путин не верит в то, что Евросоюз и НАТО сумеют нарастить сплочённость своих рядов, для меня очевидно. И, естественно, Путин будет аккуратно использовать этот разброд и шатания в интересах России.
Кроме того, Путин не может не видеть всё усиливающиеся проявления цивилизационного кризиса «классической Европы». И он будет исходить из того, что рано или поздно наименее зависящие от США и/или наиболее прозорливые европейские страны будут вынуждены повернуться лицом к России как к естественному гаранту сохранения европейской цивилизации.
Наиболее целеустремлённо Путин будет пытаться, несмотря на всё противодействие со стороны США и некоторых членов Евросоюза, наиболее русофобски и одновременно германофобски настроенных, сохранять и налаживать отношения с Германией. Понятно, что не с Великобританией, уже не менее пяти веков борющейся с влиянием России в Европе. Понятно, что не с Францией, совершенно потерявшей при последних президентах своё внешнеполитическое лицо. Просто Германия, несмотря на то, что она является фактически оккупированной Соединёнными Штатами страной, осталась последней – за пределами России, великой державой на европейском континенте.
Китай
В условиях превращения Китая во вторую мировую сверхдержаву (по крайней мере, экономическую) глобальная стратегия Путина по отношению к этой стране будет выражаться в том, чтобы не подталкивать Пекин к конфликту с США и не обострять существующие между слабеющими США и усиливающимся Китаем противоречия, а, извлекая максимум выгоды из собственных хороших отношений с Пекином, ждать, чем завершится их пока ещё только экономическая и финансовая конкуренция.
Другие страны и регионы
Тут Путин будет действовать так же, как он уже это продемонстрировал в ситуации с созданием ad hoc коалиции между Россией, Турцией и Ираном по поводу Сирии.
Что тут показательно? Прежде всего то, что на основе актуального совпадения своих региональных интересов объединились три очень разные страны, каждой из которых Запад умудрился себя противопоставить. В том числе, что самое поразительное, даже и многие десятилетия надёжнейшему члену НАТО — Турции!
И нет сомнения в том, что и в любых других региональных конфликтах, которые провоцируются американцами или в тело которых Вашингтон со своим неприкрытым эгоизмом и беспардонным лицемерием вмешивается, всегда найдутся 2-3 или 3-4 близлежащих крупных страны, чьи действительно национальные интересы будут планами и действиями США и их союзниками-вассалами реально ущемлены до такой степени, что основания для таких антизападных ad hoc коалиций будут складываться естественным и неизбежным путём. Нужно лишь, чтобы нашёлся кто-то достаточно решительный и достаточно сильный, чтобы инициировать создание такой коалиции.
Путин не будет создавать такие коалиции за пределами непосредственно прилегающих к границам России регионов, например, в Северной или в Латинской Америке, или на юге Африки. И как раз потому, что Путин не собирается активно и целенаправленно подрывать позиции США во всём мире или противодействовать политике Вашингтона всюду, где есть страны и народы, политикой США недовольные или ущемляемые. Предельный рационализм и расчёт только на то, что ты реально можешь сделать – вот один из императивов внешнеполитического курса Путина, что, кстати, вызывает критику со стороны некоторых его привыкших к советскому размаху оппонентов внутри России.
И опять же: Путин видит, что мир устал от гегемонизма США и так или иначе будет от него избавляться. И России, Кремлю, самому Путину совсем не обязательно делать за весь этот мир его работу.
Постсоветское пространство
Относительно внешнеполитической линии Путина на постсоветском пространстве (как части его глобальной стратегии) я мог бы написать очень многое, что и понятно: именно в этом пространстве лежат непосредственные национальные интересы России. Но в данной статье я ограничусь всего тремя принципиальными утверждениями.
Практически все страны постсоветского пространства (бывшие союзные республики в составе СССР) ещё не сделали своего окончательного геополитического выбора. Причины этого очевидны – большинству из этих стран приходится создавать свою внешнюю политику практически из ничего. Большинство из них (за исключением Литвы, Латвии и Эстонии) продолжают колебаться и лавировать между Россией, США, Китаем (последнее в первую очередь относится к странам Центральной Азии) и даже между этими геополитическими гигантами и Турцией и Саудовской Аравией. Путин, прекрасно всё это видя, но сохраняя максимальную корректность по отношению к сложившимся в этих странах режимам, в основном авторитарным, терпеливо ждёт, чем закончатся эти колебания, как правило, синхронные с колебаниями общего баланса сил в мире. Он понимает, что рано или поздно каждой из этих стран придётся сделать выбор, и отсутствие особого давления со стороны Москвы (при некоторых тактических потерях), скорее всего, однажды окажется более продуктивным, чем постоянно присутствующее антироссийское давление США и других заинтересованных в переделе советского наследства внешних игроков.
Для меня совершенно очевидно, что эта стратегическая линия Путина в отношении таких стран будет продолжена.
Прибалтийские страны (Литва, Латвия и Эстония), как я уже писал, в том числе и в «Лимесе» — это совсем другое дело. Они постоянно выступают как сознательные провокаторы, делающие всё, чтобы обострить и так находящиеся в глубоком кризисе отношения между Россией и США, Россией и Евросоюзом.
Лично я считаю и возможным, и необходимым резко ужесточить линию Москвы по отношению к этим странам, к тому же явно заражённым (что демократический Евросоюз старательно не замечает) вирусами расизма (по отношению к русским, живущим в этих странах) и неонацизма. Но Путин, думаю, не перейдёт в ближайшие шесть лет к такому ужесточению, считая поведение этих стран производными от общего состояния отношений между США и Евросоюзом, с одной стороны, и Россией, с другой.
Наконец, связанная с ситуацией в Латвии и Эстонии, но не только с этим, а прежде всего с ситуацией в Молдове, но главным образом на Украине, проблема русских, оказавшихся за границами Российской Федерации.
Один из главных упрёков, который бросают Путину внутренние критики его внешней политики, состоит как раз в том, что он слишком терпимо относится к притеснениям русских во многих странах постсоветского пространства, к целенаправленному уничтожению русской культуры, образования на русском языке, да и самого русского языка.
Я тоже считаю, что Россия могла бы здесь действовать гораздо более решительно. И дипломатически, и политически, и экономически.
Но в настоящий момент наиболее вопиюще эта проблема проявляется на Украине. Поэтому и изменений в подходе Путина к «русскому вопросу» за пределами России нужно ждать прежде всего здесь.
Нельзя не заметить, что с момента обострения отношений между Россией и Украиной в публичных выступлениях Путина всё чаще стала звучать констатация того факта, который до государственного переворота (по-европейски, евромайдана) на Украине он предпочитал не упоминать, а именно того, что русский народ является сегодня самой большой разделённой нацией в Европе. И это действительно так, ибо не менее половины населения Украины – это русские. А это, самым малым счётом, 20 миллионов человек. Говорящих на русском языке как на родном там ещё больше – до 75-80 процентов населения.
В числе многих в России, не обременённых государственными должностями, я всегда говорил, что если немецкий народ (не без помощи, кстати, России) получил возможность воссоединиться в рамках единого государства, то не меньше прав на это имеет и русский народ. И это рано или поздно случится.
Я уверен, что Владимир Путин в качестве президента России не поставит этот вопрос публично с такой определённостью и тем более – как политическую цель своего нового президентского срока. Но то, что он в любом случае будет всё больше и больше ощущать на себе давление этого вопроса, для меня очевидно. Соответственно, это определённым образом будет трансформировать его политику по отношению к Украине, если в ней сохранится нынешний политический режим (неважно, с каким персональным наполнением).
И вот здесь я перехожу к финальной части своего описания глобальной стратегии Путина нового срока его президентства.
Выше Крыма не прыгнешь. Но, видимо, придётся
Не берусь судить, в каком масштабе видится украинская проблема из Рима, Берлина, Брюсселя или Вашингтона, но для России это, безусловно, стратегическая проблема.
Воссоединение Крыма с Россией – это такое внешнеполитическое и внутриполитическое достижение Путина, которое могут оценить только русские и которому найдётся мало аналогов в российской истории. Вот почему я и говорю: выше Крыма не прыгнешь! В том смысле, что трудно себе представить, чтобы ещё мог сделать любой президент России, да и сам Путин, чтобы превзойти эту блестящую, но рискованную победу.
И, тем не менее, я считаю, что Путину придётся прыгнуть выше Крыма — решить за ближайшие шесть лет своего президентства проблему Новороссии (то есть, несколько упрощённо говоря, всей русской и русскоговорящей нынешней Украины, лишь частью которой является Донбасс). Сколько бы в самом Киеве украинские националисты и их покровители в НАТО и Евросоюзе ни говорили, что «никакой Новороссии не существует», выдать желаемое за действительное невозможно.
Путин вот уже четыре года подряд, неся репутационные потери внутри России, делает всё, чтобы сохранить Украину в границах 1991 года (но без самоопределившегося Крыма, естественно). Но коллективными усилиями националистического киевского режима во главе с Порошенко-Турчиновым-Аваковым и поддерживающего этот режим Запада неуклонно прокладывается путь к окончательному распаду Украины. Более того, откровенно антироссийские силы Запада очевидно пытаются довести дело до попытки вооруженного подавления Киевом Донецкой и Луганской республик или до иного провокационного сценария, когда Россия вынуждена будет непосредственно вмешаться в конфликт на Украине. И пока эти силы медленно, но верно добиваются своего.
Исходя из этой тенденции, которой ничего, кроме политической выдержки Кремля, не противостоит, я вынужден считать, что полномасштабная гражданская война и окончательный распад Украины (в котором, между прочим, заинтересованы и некоторые граничащие с Украиной страны Евросоюза) являются неизбежными. А раз так, то Путин вынужден будет, вопреки собственным намерениям, принять соответствующее решение. Ему просто не оставят выбора.
0 комментариев